Михаил Строгов, герой одноимённого романа Жюль Верна, — один из частых гостей протокомиксов Франции ХIХ в. Он фигурировал во многих карикатурах и комикс-пародиях. Постановка «Михаила Строгова» обрела яркое отображение на комикс-афишах. В них любопытны превалирующие дихотомичные решения темы, построенные на контрасте: пляски и беззаботная жизнь в сердце империи; ужас и страдания на её окраинах.
Особое место в обозрениях спектакля «Михаил Строгов» занимают комикс-репортажи. В обложечной зарисовке великого Робиды мы видим ироничный образчик этого жанра периодики. У Огюста Деруа, напротив, классический пример изорепортажа: многоуровневая композиция демонстрирует основные сцены представления, за счёт комплексной раскадровки выстраивая некую смысловую иерархии этих сцен. В журнале «Ви модерн» видим другой тип визуализированного обзора — сюиту (цикл графических листов) Огюста Рубе, одного из сценографов этой масштабнейшей постановки.
Феномен многих десятилетий популярности Строгова во Франции можно объяснить экзотической динамикой его приключений. Горячо любимый в Чехословакии и СССР французский комиксист Жан Эффель, до войны работавший ещё и как журналист, освещающий культурные события, обозревая кукольную постановку по «Строгову», писал: «Это игра, игра, в которой нужно идти по пути, полному подводных камней: дети и не знают другого. Сам ритм драмы им знаком: Мишель Строгофф построен как игра в пятнашки. По дороге из Москвы в Иркутск гонец, предатель и журналисты сражаются на бешеной скорости, пересекаясь, преследуя друг друга и убегая по очереди... И зрители присоединяются к ним: они вопят, чтобы поймать злодея, подбадривают героя на пути к цели и мимоходом учат невоспитанных медведей, что нельзя есть прекрасных дам в кринолинах». Девиз Строгова «За веру, за царя, за отчество!» завирусился среди французской детворы, вероятно, не менее, чем «Безумие и отвага» — среди наших ребят 90-х.
Смотреть картинки и комиксы
Читать статью Жана Эффеля
