Текст: Миша Заславский, фото: Константин Большаков, редактор Д. Ю. Лобачёв
Это интервью с автором и художником комиксов Юрием Павловичем Лобачёвым (04.03.1909 — 23.07.2002) было записано в июне 1991 года в его ленинградской квартире. Прологом к интервью стало знакомство на презентации комикс-клуба «КОМ» в Москве, оставившее ощущения шока: встретить человека, у которого вся профессиональная жизнь была связана с комиксами, в стране, где комиксы практически не существовали, казалось чем-то из разряда невероятного. В 30-х годах Юрий Павлович стал зачинателем сербской школы рисованных историй, бурное развитие которой остановила Вторая мировая война. Он пронёс любовь к комиксам через всю жизнь и использовал любые возможности создавать, публиковать их и во время войны, и после, несмотря на все драматические перипетии своей удивительной биографии, которая сама по себе могла бы лечь в основу остросюжетного произведения. Юрий Павлович жил и работал в Белграде, Бухаресте и в Ленинграде, всегда оставаясь гражданином сперва России, а потом СССР. Его творческое наследие поражает количеством книг и тем и, несомненно, лежит в основе истории российского комикса.
— Я родился в Албании в 1909 году, но прожил там всего две недели, поскольку отец мой был дипломатом и его перевели в Черногорию. Моим крёстным отцом стал наследник черногорского престола, так что я до некоторой степени являюсь претендентом на престол... Это, конечно, шутка, но по их понятиям кумовство — серьёзная форма родства. Россию я знал только из рассказов отца и помню, что по воскресеньям нас, четверых детей, отец выстраивал при поднятии русского флага над консульством, и, когда он поднимался, мы вставали во фрунт. Оттуда, видимо, появилось у нас осознание того, что мы русские.
Революция 1917 года оставляет мальчика без страны: по документам он подданный Российской империи, но самой империи уже нет. Юрий Лобачёв учится сперва в Русско-сербской гимназии, а затем на факультете истории искусств в Белграде, но, несмотря на гуманитарную направленность такого образования, 1934 год (от которого ведёт свой отсчёт история югославского комикса), застаёт его на совсем ином поприще.
— Ещё студентом я поступил в старейшее французское строительное общество «Батиньоль», которое, кстати, в своё время строило в Санкт-Петербурге теперешний Кировский мост. Я поступил туда чернорабочим, но очень скоро сделал головокружительную карьеру! Выяснилось, что я единственный одинаково хорошо говорю по-французски, на сербохорватском и по-русски. Почему нужны были эти три языка... Дело в том, что главный инженер и два его помощника были французами, весь государственный контроль — югославский, младший персонал и большинство рабочих состояли из русских. Кроме того, поскольку я был всё-таки грамотным человеком, то буквально через несколько дней стал секретарём участка.
В тридцать четвёртом году я женился, и у нас родился сын, как вдруг в «Батиньоле» произошла невероятная «панама» [1] — какие-то миллионы были украдены, словом, какая-то жуткая афера! Правление должно было подать в отставку, работы приостановили, а мы, самые обыкновенные работяги, остались на улице. Тогда продолжался мировой экономический кризис, найти работу было практически невозможно без чьей-нибудь хорошей протекции, которой я, конечно, не имел.
И я, вспомнив, что в гимназии считался художником, взялся рисовать рекламу для разных фирм. То была очень неприятная работа. Ночью я рисую, а днём хожу и предлагаю свои опусы. Возьмут — хорошо, не возьмут — стираю фамилию одного, скажем, обувщика и вписываю фамилию другого, а на следующий день иду предлагать снова…
— То есть вам приходилось искать даже не заказ, а сразу покупателя на готовую работу?!
— Естественно! Дожидаться заказа было бессмысленно, а когда покажешь что-то готовое, хозяин её видит и может попасться на эту удочку. Только позже удалось найти одну фирму, выпускавшую зубную пасту, где мне поручили всю рекламу. И это, собственно, были маленькие комиксы. Сюжет их таков: двое влюбляются, у него плохие зубы, он берёт зубную пасту, чистит свои зубы, и любовь расцветает ко всеобщему изумлению.
В январе 1934 года в США один из лидирующих производителей комиксов для газет и журналов «Кинг фичерс синдикат» в противовес великому детективу Дику Трэси из конкурирующего «Чикаго трибюн» представляет нового героя — секретного агента Икс-9. Сценарий сериала пишет известный беллетрист, основатель жанра «крутой детектив» Дэшил Хэммет, рисует комикс один из величайших художников довоенного американского комикса Алекс Раймонд. 3 октября 1934 года белградская газета «Политика» перепечатывает сериал Хэммета и Раймонда в своих номерах, и он обретает феноменальный успех.
— Вы знаете, это сразу же произвело фурор! Я просто влюбился в комиксы, которые в Югославии, кстати, называются «стрипы»… Естественно, «Секретный агент Икс-9» служил всем нам примером что ли, и потому нашей первой работай стал детектив «Кровавое наследство» [2]. Текст придумывал мой товарищ по гимназии Вадим Курганский.
Личности, которые там выступали, были югославами и, по ходу дела, они оказываются в разных городах страны… Уже тогда мне стало ясно, что получилось подобие американских детективов. Ведь перемените фамилии и названия городов на американские фамилии и названия городов , и уже не догадаться, что «Кровавое наследство» — об Югославии.
И я вспомнил о «Гайдуке Станко» Янко Веселиновича. Это исторический роман о восстании против турок, в котором вместе с вымышленными героями действуют и действительно существовавшие, такие, как князь Карагеоргий, например. Одним словом, самое что ни на есть отечественное произведение.
Когда работа была наполовину готова, я пошёл в газету «Политика». Меня очень тепло встретил заведовавший тогда в «Политике» комиксом Душан Тимотиевич, посмотрел и сказал: «Мы у вас возьмём эту вещь». И через два месяца я стал сотрудником «Политики». Кроме того, я работал абсолютно во всех журналах, которые выходили с комиксами.
Редактор международного отдела «Политики» Душан Тимотиевич первым ввёл комикс в Югославию. Он не столько переводил, сколько пересказывал содержание, что очень помогало приблизить американских героев к югославскому читателю.
Так, все диснеевские герои, кроме Микки Мауса, были переименованы. Например, Дональд Дак зовётся Пайя Патак… Пайя — сокращённое от Павел, [Паша], а «патак» значит «утёнок». Даксбург, город, где живёт Пайя, называется Патковградом, то есть Уткоград. Я считаю, что это правильно, потому что так ближе становится и как-то теплей сразу… А у нас, если он Дональд Дак, то он навсегда останется американцем.
— В СССР все диснеевские герои известны под своими собственными именами…
— В том-то и дело! Уже поздно. Вот если бы можно было начать с самого начала!
— Зато у нас есть возможность создать своих героев.
— Я считаю, что это необходимость.
В Югославии начинается комиксный бум. Отечественные комиксы публикуются наравне с переводными американскими. Позднее историки объединят всех художников, создававших золотой век югославского комикса, под общим названием «Белградский круг стрипа». Наследие того преиода поражает лавинообразием изданий, широчайшим жанровым охватом графических историй и огромными тиражами. Удивительно и то, что многие авторы «Белградского круга» были русскими.
— В те годы в Белграде насчитывалось триста тысяч жителей, и тридцать тысяч из них — эмигранты из России. Существовали театры, устраивались концерты. Большинство эмигрантов принадлежало к интеллигентской среде, и, естественно, они заняли передовые позиции в культуре, в науке, в медицине, в преподавании…
Я вам сейчас назову тех, кто первыми начинал делать комиксы в Югославии: Константин Кузнецов, Сергей Соловьёв, Николай Навоев, Иван Шеншин, Андрей Ранхнер в Белграде и Миронович [Сергей Миронович Головченко] в Загребе, в Хорватии.
— Каждый из вас работал сам по себе, или же вы собирались, обсуждали что-нибудь?
— Нет, ведь нужно было на что-то жить, а платили за комиксы, прямо скажем, не ахти, а потому мы работали — просто некогда было… Мы встречались только в редакциях, когда получали гонорары, но и тут обменивались лишь несколькими словами. Это только в шестидесятые годы начали интересоваться историей появления «стрипа» в Югославии, тогда и возникло понятие «Белградский круг стрипа», которое как бы обобщило всё созданное нами.
Интересно, что загребский коллега Юрия Павловича Андрия Маурович, вспоминая о довоенных годах, рассказывал, что рисовать приходилось так быстро, что не было времени даже посмотреть на свою работу ни после того, как она закончена, ни после того, как её напечатали.
Узнав, что Юрий Павлович был первым художником популярного детского еженедельника «Политикин забавник», я попросил его рассказать о обстоятельствах рождения журнала, который выходит с 1935 года по сей день и является старейшим комиксным изданием в странах Восточной Европы.
— В газете «Политика» в то время было пять человек художников. Пьер Креже один раз в неделю рисовал политическую карикатуру, известный театральный художник Владимир Иванович Жигарецкий выходил через день, а постоянно работали Надя Дорошкина, Валериан Апухтин — мой шурин рисовал заголовки и тексты для детской странички, -- и ваш покорный слуга.
Комната рисовальщиков находилась над помещением, где происходила вёрстка. А в те времена каждый редактор лично присутствовал при вёрстке своей рубрики. У нас был умывальник, и после вёрстки все подымались к нам, мыли руки и ждали, когда появится первый оттиск полос, чтобы проверить тексты. И наша комната превращалась в подобие клуба.
Однажды Душан Тимотиевич обронил фразу, что мол неплохо бы вместо страницы делать настоящий детский журнал. Двое или трое эту идею подхватили, но не более, и казалось, что на этом всё и закончится. Но через несколько дней Тимотиевич вызвал меня и предложил... сделать макет первого номера.
Так появился «Политикин забавник». Он выходил по четвергам фантастическим для Югославии тиражом — 460 000 экземпляров, тогда как сама «Политика» печаталась в 300 000 экземплярах. «Забавник» полюбили и взрослые и дети во всей стране… С войной всё прекратилось.
6 апреля 1941 года начинается оккупация Югославии фашистскими войсками. Ей предшествует жесточайшая массированная бомбардировка Белграда. Бомба, попавшая в редакцию «Политики», уничтожает всё находившееся внутри, включая оригиналы работ Юрия Павловича. Так завершается этап стремительного расцвета югославского комикса.
Спустя десятилетия югославская школа рисованных историй возродится и займёт достойное место в европейском комиксоиздании, но это ещё впереди. А за довоенный период Юрием Павловичем было создано огромное количество самых разнообразных работ. Среди них «Баш Челик» и «Замок ни на небе, ни на земле» по мотивам сербского фольклора, адаптации «Барона Мюнхгаузена», «Мудреца из страны Оз», «Детей капитана Гранта», комиксы «Дубровский» по повести Пушкина и «Золушка» по сценарию поэта Вукодиновича.
Особо стоит упомянуть «Принцессу Ру», основанную на собственном сюжете. Много позже, когда во Франции комикс обретёт общественное признание и обратится к серьёзным темам, тамошние искусствоведы откроют для себя «Принцессу Ру», назвав её первым сюрреалистическим комиксом, предвосхитившим графические романы авторов, обратившихся в 60-х годах к взрослым темам и реформировавших комиксную культуру…
Увы, вместе с войной издание комиксов прекратилось.
— Для одного частного издателя мне удалось сделать «Биберче» («Перчик»), тоже по мотивам сербских сказок. Я выбрал из всех сказочных героев Биберче, потому что это маленький мальчик, который становится богатырём и побеждает великана, поработившего его народ. Под Биберче я подразумевал маленький югославский народ, на который напала огромная гитлеровская империя… К сожалению, цензура быстро это дело прикрыла, и комикс вышел только после войны.
— Вы обратились к мифологическому сюжету, желая в обход цензурных запретов провести параллели с современностью?
— Совершенно верно. В такие моменты приходится говорить эзоповским языком. Нужно сказать, что уже в 1941 году немцы создали так называемый «Русский корпус» — несколько рот из числа эмигрантов, главным образом для охраны складов, мостов, для подавления партизанского движения. Но были русские, которые не пошли на это, а связались с народно-освободительным движением и создали СПС — подпольный Союз советских патриотов. Главной нашей задачей было вытягивать из «Русского корпуса» тех, кто помоложе, и переправлять к партизанам, объясняя им, что Гитлер и не думает «вызволять» Россию, а совсем наоборот…
После освобождения Белграда в октябре 1944 года я стал переводчиком при штабе одной из частей Красной армии и в этой должности в Вене застал конец войны. После войны появилось первое газетное издательство Сербии, и меня, как специалиста, направили в издательский дом «Глас».
Я попытался сделать для первого сербского журнала «Дуга» («Радуга») детский комикс о двух пионерах (один хороший, а другой — лентяй), но после двух выпусков серию запретили, сказав, что в Советском Союзе нет комиксов — значит и в новой Югославии нет комиксов, так как комиксы — американское творение.
В 1946 году Юрий Павлович принимает советское гражданство, но вскоре обостряются взаимоотношения между лидерами СФРЮ и СССР.
— В 1949 году тех русских, которые не являлись югославскими гражданами, а имели югославские паспорта, начали выслать из страны. В роли «первых ласточек» оказалось наше семейство и ещё пятнадцать человек, направление — Румыния; впоследствии тысячи человек оказались в Венгрии и Болгарии.
Обстановка не позволила вернуться к своей уникальной для стран социалистического лагеря профессии ни в Бухаресте, ни в Ленинграде, где в 1956 году Юрий Павлович получает квартиру, работает художником-оформителем книг, газеты «Смена» и рисует плакаты в объединение «Боевой карандаш». Только 10 лет спустя ему удаётся заинтересовать идеей комиксов ленинградский детский ежемесячник для пионеров «Костёр». В январе 1966 года в журнале стартует сериал Лобачёва, представленный как «приключения в картинках».
— Я приготовил два приключенческих рассказа так, чтобы в каждом номере печатать по страничке. Первый назывался «Ураган приходит на помощь» [3] — детский шпионский детектив, с которого и начался мой с «Костром» опыт по введению комикса в Советском Союзе. Но повторилась история с «Дутой». Меня вызвали в ленинградский обком и приказали прекратить безобразие. Я пытался убедить, что нельзя же всё бросать на середине, и мне разрешили напечататься ещё в одном номере, чтобы хоть как-то закруглить повествование. Вместо предполагавшихся двенадцати глав пришлось всё скомкать и нарисовать «Конец» в седьмой. Остался в столе второй комикс «Случай в горах». Он про мальчика и девочку, которые отправляются к отцу-геологу в горы — рассказ в духе конандойловского "Затерянного мира», только осовремененного.
К преданному обструкции жанру «Костёр» больше не вернётся (за исключением начала 80-х годов, когда в подвале юмористической рубрики выходит несколько выпусков комической серии К. Кюфа про трёх школьных друзей).
Тем временем, ещё до публикации «Урагана», «Политикин забавник» в 1965 году приглашает Юрия Павловича на месяц в Белград и предлагает ему возобновить сотрудничество. Начинается новый, длительный, очень плодотворный период, главными вехами которого стали золотая медаль за выдающийся вклад в югославский комикс, вручённая на фестивале комиксов в 1985-м году, и присвоение в 1996 году имени Лобачёва детской Школе комикса в Белграде.
— Меня очень тронуло отношение молодежи. Ведь они никогда меня раньше не видели, а отнеслись так тепло, как к родному… Теперь их около двухсот человек, и многие из них признаны и за границей. Например, Тарзан и Микки Маус рисуются югославскими художниками.
— А как вы оцениваете систему, при которой над одним героем работает целая армия разных людей?
— В теперешний век механизации это вполне нормально. Я лично не смог бы так. Всё зависит от человека. Если бы не прошло полвека между первым Мюнгхаузеном и вторым его вариантом, то у меня не получилось бы так сразу взять и переделать.
«Приключения барона Мюнхгаузена» были нарисованы в цвете и вышли отдельной книгой, в чём-то использовав, а в чём-то дополнив первоначальный довоенный вариант, выходивший в виде газетных серий. Интересно что Мюнгхаузен комиксовый отличается внушительной комплекцией от традиционного образа худощавого Мюнхгаузена, привычного всем ещё по иллюстрациям Доре. Свою трактовку Юрий Павлович объяснил тем, что барон, рассказывавший о собственных похождениях в пиршественной зале между многочисленными переменами блюд, просто не мог быть столь аскетически худым.
Кроме нового варианта «Мюнгхаузена» Юрий Павлович заново рисует прерванного войной «Мудреца из страны Оз», за которым следует самостоятельно придуманное продолжение «День рождения Стелы». К 600-летию Косовской битвы он оформляет юбилейный крупноформатный альбом былин. А ещё создаёт новые комиксы по народным сказкам, приключенческий комикс «Бойся Сеньской руки» о средневековых далматинских пиратах, детектив «Таинственная пещера», публикует не попавший в «Костёр» «Случай в горах»… На русском языке из всего, созданного Юрием Павловичем для югославских издательств, были напечатаны только «Золушка» и «Сказка о попе и о работнике его Балде» («Весёлые картинки», 1989 г.)
«Сказка о попе и о работнике его Балде» входит в цикл по пушкинским сказкам, в котором Юрий Павлович отважился на редкий для графических адаптаций большой литературы эксперимент: стихи Пушкина перенесены в комикс без каких-либо сокращений.
— Откровенно говоря, меня на это подвинули те, которые так строго следят за чистотой языка, говоря, что комикс портит литературный первоисточник… Но вот, пожалуйста — я сохраняю оригинальный текст до последней запятой. И Пушкин остаётся Пушкиным, а комикс — комиксом. Пушкинские сказки словно созданы для воплощения в комиксах, а «Руслана и Людмилу» вы так уже не сделаете из-за того, что там очень много лирических отступлений, которые просто невозможно нарисовать.
1991 [4]
Юрий Павлович Лобачёв прожил удивительную и яркую жизнь, до последних дней продолжая работать над «стрипами». Его работы и биография оставались неизвестными для широкой аудитории вплоть до 2011 года, когда в ноябре на телеканале «Культура» состоялась премьера документального фильма «Юрий Павлович Лобачёв. Отец русского комикса». Создатели фильма автор идеи и исследователь творчества Лобачёва Душан Глигоров и режиссёр и сценарист Павел Фетисов, опираясь на уникальные архивные документы, проделав огромную исследовательскую работу, воссоздали жизненный путь художника. Фильм замечателен и как историческое исследование, и как талантливое кинопроизведение об удивительной и сложной судьбе. Он документируют периоды жизни художника, не нашедшие отражения в публикуемом интервью: беспризорное детство, конфликт с белогвардейской частью эмиграции, участие в Сопротивлении, арест и последовавшую за ним депортацию из Югославии, возвращение в родное отечество, в Россию. В фильм включены аудио- и видео-записи Юрия Павловича, интервью с сыном художника Дмитрием Юриевичем Лобачёвым, материалы сербских киноархивов, воспоминания друзей, стилизованные под комикс анимационные биографические вставки. История Юрия Лобачёва, тесно переплетённая со многими драматическими событиями ХХ века, рассказана просто, без сенсационности, тепло и с любовью.
[1] «Панама» — нарицательное название крупномасштабной аферы, возникшее в конце XIX века после скандальных махинаций, имевших место в ходе строительства Панамского канала.
[2] Комикс-детектив «Кровавое наследство» был опубликован в 1935 г. в журнале «Панорама».
[3] В Югославии опубликован под названием «"Сатурн" приходит на помощь»/
[4] На фото — запись интервью.